Цепочки собак с арбалетами выстроились у ограждений арены.
Послышался голос гиены-мажордома.
- Самозванцы, сдавайтесь! Вас никто не обидит! Ваши пропащие души нуждаются в исцелении. Его святейшество епископ лично займётся спасением ваших заблудших душ.
- Он умеет изгонять демонов из душ грешников...
Гиена засмеялась своим прерывистым хохотаньем. Стоявшие рядом псы тоже забрехали.
Из толп зрителей тоже раздались оскорбительные выкрики. Там также заголосили про "самозванцев".
- Кто самозванец? - обиженным тоном произнёс сир Иванко.
- Сами вы, самозванцы! - заверещал снова Кунгур.
Всё же, замечая новую диспозицию установившуюся вокруг арены, барс с Кунгуром отступили к туше крокодила. Она возлежала полудугой, поэтому, полагаясь на размеры ящера, туша могла укрыть от стрел летящих с нескольких сторон.
- Значит вы не подчиняетесь? - крикнул мажордом. - Тем хуже для вас. Вы точно, сумасшедшие!
Затем, мажордом скомандовал "пли!"
Стрелы и болты искрами ринулись со всех сторон. У самострелов более крепкое натяжение чем у луков. К тому же, сила натяжения их тетивы постооянна. По этим причинам бить навесом из них на достаточно небольшие дистанции практически невозможно. Улетающие болты, в таком случае, попадут на другую сторону арены, либо и вовсе покинут пределы замка.
Многие стрелы ударились и увязли в толстой шкуре аллигатора. На его счастье, его холоднокровная душа уже отлетела в мир иной. Впрочем, заметило ли бы вообще огромное чудовище этот лёгкий дождик из мошкары?..
С одной стороны "самозванцы" не были защищены. Сир Иванко оказался не только без меча, но и, как помнится, щита он лишился тоже. Про щит Кунгура... а, можно ли салатницу или же блюдце так называть?..
Барс подгадал момент. После команды призывающей к выстрелу, стрелок не сразу стреляет. Тем более, важен приказ непосредственного командира. Возгласы капралов неслись по цепочке стрелков. Барс обладал прекрасным слухом и отменным чутьём опытного воина.
Сир Иванко крикнул своему товарищу по несчастьям, Кунгуру:
- Прыгай! Прыгай!
Сам сир Иванко так же прыгнул. Совершил поистине кульбит. Он прыгнул не ввысь, а сделав несколько сальто, влетел в проём между головой крокодила и его туловищем, куда, собственно, врезался носорог. Нос и рог, которого, там и находился. А, сам их хозяин всё также в надёжной хватке мощных челюстей.
Сир Кунгур же, вспугнутый настойчивыми криками розового акробата, вспорхнул, аки порхает застигнутая врасплох цапля либо гусь-какой из камышового тростника.
Колючий ливень пронёсся со всех направлений. Кунгур же оказался вне его уровня действия. Он бы подивил многих подобным вознесением бренной плоти. Если бы не стрелы. Многие из них утыкались в бедолагу крокодила. Однако, немалое их количество продолжило свой мгновенно и мимолётно непродолжительный путь. Раздались крики и вопли по всему периметру арены. Нескольких из самих стрелков задели болты, пущенные с противоположной стороны. Стрелы уязвили и некоторое количество зверей в толпах зевак. Шум и ропот прокатился вокруг арены.
Одна стрела ударилась в основание широкого кресла виконта, напоминающего более топчан какой-нибудь, либо диван. Ещё одна свистнула где-то тоже рядом. И, это несмотря на то, что терраса с высокопоставленными особами находилась на втором уровне.
Удивительно, как они прошли мимо габаритного виконта.
Кунгур благополучно приземлился. Одна из поспешивших стрел прошила ему насквозь его широкую штанину. Другая царапнула нагрудник, но не пробила его. По всему, вследствие движений Кунгура при прыжке.
Барс укрылся за шеей крокодила. Он почувствовал неприятное чувство неудобства в левой ноге. Оттуда стекала свежая кровь. Барс распоров свою штанину, оглядел место ранения. Впрочем, там уже очевидно торчала обеими сторонами стрела. Она прошила мягкие ткани крепкой, розовой ляжки сира Иванко. Болт, по-видимому, когда барс куролесил, прошёл между болтающихся пластин, защищавших ноги мохнатого рыцаря, и впился в них.
Сир Иванко, не соображая долго, выломал конец стрелы с оперением. Затем он одним рывком выдернул её из ноги за остриё. Даже не мяукнул при этом.
Мажордом кричал уже "заряжай!" Несмотря на стрелы пронёсшиеся недалеко от него. Гиена лишь отобрал щит у одного из стражей. В щит уже впился болт.
Псы не особо спешили перезаряжать арбалеты. Более того, на некоторых стрелков набросились звери из числа зрителей. Они предъявляли им претензии на качество стрельбы, в виде пинков, укусов и подзатыльников с когтями.
Тень чёрной пантеры вдруг промелькнула среди трибун. Она, ловко перескакивая и перепрыгивая препятствия на её пути, пронеслась в сторону арбалетчиков стоявших напротив того сегмента, не защищённого крокодильей тушей.
В среде псов, занимающихся небыстрым процессом натяжения тугой тетивы самострелов, возникла суматоха. Вскоре, многие из них, с визгом и лаем, бросились в разные стороны.
Оруженосец барса, о котором уже несколько позабыли, сумел воспользоваться ситуацией и выбрался на арену. Фитя тащил на себе большой щит. За ним, прикрываясь щитом поменьше, пыхтел уже известный ёжик, он волочил ещё и какой-то меч.
- Хозяин, сир, где Вы! - крикнул Фитя.
Барс выглянул из своего укрытия. Ему не слишком было удобно общаться, он перевязывал ранку.
- Я здесь, - сказал барс, - в домике.
Енот и ёж несколько опешили, уставившись на огромные зубы крокодила, в которых застрял носорог, тоже совсем не маленький. Для них носорог был с гору. Носорог фыркнул, ещё больше напугав оруженосиков.
- Не бойтесь, он смирный, - уверил зверят Кунгур.
Носорог же моргнул глазом.
В общем и целом, сир Иванко, поблагодарив верных оруженосцев, принял себе от ежа щит и меч. Им же самим велел спрятаться за крупным щитом: "раз уж припёрлись" сюда и раз уж "не сиделось" в безопасности.
Вдруг на арену выскочила чёрная пантера. Она зачем-то ринулась на всех собравшихся у крокодила. Кунгур скакнул на перехват пантеры. Он намеревался сшибить хвостом атакующую бестию. Однако пантера легко перескочила хвост. При этом сам Кунгур чуть не завалился при приземлении.
Стоит отметить, что енот Фитя, кроме щита, прихватил с собой и арбалет. Самострел небольших размеров. Его енот с ежом отобрали у одной из собачек-стрелков. Енот прицелил этот арбалет в пантеру. Ёжик пытался удерживать массивный щит. Из-за носорога показался сир Иванко с мечом. Очень сердитый. Кунгур развернулся для новой атаки.
Пантера резко притормозила.
- Я вам не враг! - прорычала пантера.
- Естественно. Вы один, сударь! - грозно, насколько мог, ответил енот.
- Я не сударь, - озираясь по сторонам, произнесла пантера.
- Так, она ж девица! - воскликнул барс, осматривая чёрную кошку.
- Неужели? - удивился енот. - Сударыня?..
- Я с вами, - сказала пантера.
- Зачем? - проговорил сир Иванко, в некоторой растерянности. - Ты очень рискуешь, переходя на нашу сторону.
- У меня не меньше претензий к герцогу, чем у тебя, - прорычала пантера.
Тем временем, герцог был раздосадован и возмущён случившимся конфузом со стрельбой. Леди Барсилика учащённо опахивалась веером. Вокруг неё собрались служанки-фрейлины.
- Ты, что делаешь, Дабуи?! - зарычал герцог, поглядывая на маячившую снизу фигуру мажордома. - Ты нас всех перестрелять решил?
- Да, - отозвался виконт.
Он на время перестал жевать.
- Стрелки тут летают... а они острые ведь!..
- Извиняюсь, извиняюсь, Ваше Светлейшество! Тысячу извинений, Ваше Сиятельство! - скулил уже мажордом. - Это всё они... бестолочи... тупорылые псы...
- Кто их учил, Дабуи? - рычал герцог.
- Да, кто их научил, ты дебили?
Виконт постучал себе по голове. Ажно, даже, при этом раздался какой-то звук. То ли от того, что щёки виконта вдруг опустели, то ли по некой другой причине.
Герцог бросил томный и ленивый взгляд на арену. Томный взгляд тигра сменился на взор исполненный удивления.
- А, эти всё ещё живы?.. И, они, что там, размножаются?!
Герцог узрел прибавление среди действующих лиц на ристалище.
- Ты как, Дабуи, не попал ни в одного? - снова зарычал тигр. - Я всех твоих псов сам сожру!
- Этих кловунов там целое шапито! - засмеялся виконт. - И розовенькая, и чёрненькая кошечки.
Виконт постепенно приходил в себя и снова потянулся за кусками мяса.
Тем же временем, находящиеся на арене прижались к здоровенному трупу ящера.
Чёрная пантера с ухмылкой обозревала Розового рыцаря.
- Что за фасон? Сейчас так модно? - хихикнула она.
От барса донёсся лишь какой-то рокот, вроде урчания.
- Вы же скрываете своё настоящее имя, сударь? - спросила пантера серьёзнее. - Какое оно?.. Ивальго, Йыррык, Барсолино...
Барс вдруг очень пристально взглянул на пантеру. Очи сира Иванко будто вспыхнули.
- Рыжий Ивальго, малыш Йыррык, Бар... Это всё имена моих братьев! - почти вскричал барс.
- Братьев... - проговорила, словно эхо, пантера. - Я как чувствовала...
- Ты брат мой... но я теряюсь в догадках, - голос пантеры походил уже на мурлыканье какой-нибудь обычной кошечки. - У нас в роду не было такой расцветки.
- Брат мой?.. То есть твой?.. То есть... - барс будто совсем был сбит с толку. - Но в моём роду, нет чёрных...
Два крупных, цветастых кота не понимали друг друга, или уж, как там теперь... кум кума.
Кунгур же и другие свидетели сего диалога и вовсе находились вне всякого разумения от происходящего.
- Раньше я была гораздо светлее, - пантера сверкнула белизной алебастра своих клыков.
- Снежок... Аррья?! ...
Суровый барс внезапно замурлыкал и сам. Чем поверг в полное изумление всех возможных присутствующих. Даже крокодил будто моргнул своим застекленевшим оком, размером с тарелку-какую.
- Я, Барсолино! Сестра моя!..
- Барсолино?!.. Братец мой!..
Мурлычали хором уже оба кота-переростка. Они бросились в объятья.
- Сестра?.. Брат?.. - удивился Кунгур.
- Вы абсолютно разные! Вы барс, сир, а она пантера... - взвизгнул Кунгур.
- Такое бывает, сир Кунгур, - улыбаясь, сказал барс, - некоторые леопарды и, даже, барсы иногда превращаются в чёрных пантер.
- Или в розовых... - мурлыкала пантера в объятиях сира Иван... или, кто он там теперь?..
- Смотря на какую мартышку попадёшь...
- Главное, что у тебя не изменилось, сестричка, это твои глаза, они такие же изумрудные...
Мелкие оруженосцы, до глубины их невзрачных душ, оказались растроганы происходившей элегией. Уставились и хлопали своими глазками. Даже у распластанного носорога будто слеза скатилась росой по толстым складкам грубой кожи.
- У мэтра Бубаёма вся краска на неё пошла, - всхлипнул от умиления енот.
Герцогу, с его высокого тронного места, открывалась вся картина происходящего.
- Они там что? Чем занимаются? Совсем стыд потеряли!
- Дабуи, черти бесхвостые тебя дери! - рычал тигр, - Заканчивай этот спектакль!
- Эй, самозванцы и чёрная предательская бестия, сдавайтесь на милость светлейшего герцога!
Уже осипшим голосом выкрикнул мажордом гиена.
Пантера вдруг вскочила на тушу крокодила.
- Замолкни, смерд! Пусть из моего замка убирается полосатый убийца! - громко зарычала пантера. - Я, Аррья де Старрк, не только подозреваю, но и обвиняю тебя в гибели графа Хавригарра де Старрк, моего отца. И отпусти мою сестру, леди Барсилику.
Толпы зверей замолкли. Собаки взвыли. Наконец, снова раздался смех гиены. - Все с ума посходили... это эпидемия бешенства...
На трибунах, рядом с виконтом, сеньорита Барсилика выронила веер.
- Аррья?! - удивлённо воскликнула она. - Брюнетка?..
- Кто это ещё? - спросил виконт.
Герцог и вовсе застыл с приоткрытой пастью.
- Аррья, покорись! Герцог ни при чём! - звонким голоском промяукала леди Барсилика. - Папочки не стало, а Их Светлость нам поможет.
- Дура ты! - крикнула пантера. - Курица! Тигр тебя использует!
- Сама ты, дура! - парировала леди Барсилика. - Что за ужасный вижен, тебе не идёт! В моде светлый каштан!
Виконт мотнул огромной башкой.
- Не, ты чо? Тёмненькая, няшка!
На всём дворе замка наступила тишина. Все звери словно замерли от поразительных откровений происходящих на арене.
Тишину и прения пантер опять нарушил смех гиены.
- Их сиятельство, миледи Барсилика, виконтесса дю Бфуфон, баронесса ди Шамбрэзо, пятая дама де Вуави-Оборо и Карлежонского леса, они абсолютно правы, - галантным тоном заголосил мажордом гиена, - Их наипервейшее Светлейшество, не может быть непричастным... вернее, может быть непричастным ни к какой гибели, никакого графа. По свидетельству наилучших докторов и светочей веретиранирских премудростей... - гиена по-видимому имел в виду ветеринарию, или что-то похожее, - по их компетентному мнению, старый граф де Старрк имели счастье скончаться от старости. Чего здесь непонятного? Старый сдох от старости!
По звериным толпам пронесся вздох безусловного облегчения: "от старости сдох старый!"
Тут на крокодила вскочил и Кунгур.
- Не верьте этой гиене! Я знаю этого разбойника. Там где он, там всегда кровь и страдания! - вопил Кунгур.
Звериные толпы снова забушевали: "не от старости сдох старый! не сдох старый от старости!"
- Как они мне все надоели! - будто уже промычал герцог. - Взять их!
- Дабуи, когда продолжится турнир?
Гиена снова раскланялся и обещал представить бунтовщиков к герцогу. Тут бы и пострелять повыскакивавших поединщиков. Однако, мажордом приказал псам герцога хватать всех затейников на арене, и "брать живьём!", но по возможности конечно.
Отряды псов начали вываливаться на арену, вооружёные пиками и другим воинским снаряжением. Тут вдруг оживился носорог.
Он предложил вынуть его, таки, из пасти крокодила. Собравшиеся там решили ему не отказывать.
- А, ты, на нас, не кинешься? - спросил енот, не слишком доверяясь.
- Я вам помогу, - тяжело дыша, промычал носорог. - Дайте мне свободу!
Он пытался дёргаться, и, даже, приподнимал верхнюю челюсть своего монстра.
Несмотря на приближающихся псов, друзья, оруженосцы, сёстры и господа впряглись в зубы крокодильей пасти.
Много ли толку было от всех усилий, и имелось ли то усилие? Но носорог неожиданно и резко дёрнулся. Ему удалось высвободить свой собственно нос с собственно рогом, вынув их с ошмётками внутренностей гигантского аллигатора и запёкшейся крови. Далее, носорог, ломая зубищи ящеру, вывихнул ему и челюсть. При всём при том, оруженосцы, енот и ёжик, повисли, крепко ухватившись за зубы. Могучий носорог вылез-таки из пасти чудища. Сама же эта пасть, которую уже практически ничто и никто не удерживал, повинуясь известному тяготению, грозила захлопнуться. Енот успел соскочить с зуба. Его подхватил барс. А, вот, про ежа позабыли. Да, и раскидывать памятью было некогда.
| << предыдущая | 22 , 23 , 24 , 25 , 26 , 27 , 28 ... 35 ... следующая >> |